Инаковидящий. Фотограф Игорь Мухин — о девяностых годах, надежности «Лейки» и реновации
В Мультимедиа Арт Музее (МАММ) на Остоженке до 22 ноября проходит выставка Игоря Мухина — одного из самых известных постсоветских фотографов. На его снимках — меланхоличные пары, экзальтированные демонстранты, усталые люди средних лет и с воодушевлением глядящие в кадр молодые горожане. Ирина Меркулова поговорила с Мухиным об отличиях 90-х годов от современности и о том, нужно ли фотографу учиться.
— Открывшаяся в МАММ выставка посвящена девяностым годам. Почему сейчас стоит вспомнить это время? Можно ли провести параллели с сегодняшним днем или это что-то совершенно непохожее?
— Сейчас просто самое благополучное время. Какие могут быть параллели? Тогда все закрывалось, рушилось, люди теряли работу, предприятия сдавали оборудование в металлолом. Люди пытались как-то выживать. Одна реформа, вторая реформа, деньги, все советские накопления за целые десятилетия обесценивались. Какие-то политические вещи 1991-1993 года.
А сейчас просто шоколад! Выйдите на улицу, посмотрите количество джипов за три миллиона, за пять миллионов, которые проносятся мимо. Посмотрите как благополучно люди выглядят, сидя в этих джипах. Любая квартира уходит как горячий пирожок, сколько бы она ни стоила. Как можно это сравнить?
— Вы считаете, в регионах ситуация намного благополучнее, чем это было в 90-х?
— Надо съездить в регионы и посмотреть, но я видел какие-то новейшие марки машин, которые, может, и в Москве не встретить. Наверное, есть богатые и бедные. Последний раз я был во Владивостоке — вполне все были обуты, одеты, было счастье, множество кафе, было негде сесть в декабре, опять же машины, машины, машины. Все чего-то строили.
— В интервью «Коммерсанту» вы сказали: «Я вижу идеи для проектов — и не понимаю, почему это вижу я, а другие не видят. Жизнь же вокруг бурлит». На что интересно смотреть и что интересно снимать вам сейчас?
— Интересно смотреть с балкона. На горизонте у меня были четыре хрущевки. Вот к нам приехала программа реновации, и в разгар эпидемии можно было наблюдать прибытие десятков молодых людей в черных очках, в тренировочных штанах, в сопровождении машин полиции.
Возводя заборы из бетонных блоков, они планировали отражать нападение местных жителей, но местные или покинули город, или соблюдали карантин. Не нападали. Строится ЖК «Фестиваль Парк-2», и видя, что защитников нет, забор, по-моему, переносили уже раза четыре, расширяя территорию под строительство.
Борьба идет за примечательное место — Березовую аллею. Рубят 60-летние деревья под 40-50-этажные башни. Непонятно, как это можно снять, но смотреть на это, а все происходящее транслируется в социальных сетях, — тяжело.
Я ничего не снимаю, просто смотрю в интернете, как милиционеры мочат местных жителей, и как застройщик расширяет заборы, снося деревья и завоевывая все новые и новые территории.
— Я была на февральской выставке ваших студентов, и многие снимают тусовки. На ваш взгляд, в чем сейчас ценность тусовок? В авторитарном государстве они играли свою роль, но какую роль тусовка может играть сейчас?
— Это задание (речь про тему для работ студентов «Легко ли быть молодым?» — прим.ред.) я считаю важным, чтобы студенты посмотрели вокруг. Всех интересуют какие-то личные проблемы или события, происходящие далеко, возможно, у соседей. Но могут ли люди заинтересоваться проблемами, которые находятся совсем рядом, волнуют их поколение? К этому новому поколению я уже в силу возраста, в силу лени пролезть не могу. И поэтому [даю] такое довольно интересное задание — запечатлеть нас сегодняшних.
Возможно, какие-то тусовки, возможно, сообщества, интересные места. Это упражнение на внимательность. Когда люди слушают задание, им кажется, что никаких проблем у их поколения нет, поэтому идей часто нет по несколько недель, но потом люди тихонечко, может, пролистав интернет, посмотрев подобные проекты и работы, начинают снимать.
Репортаж о жизни актера (серия фотографий «Современник Коля» ученицы Мухина Ксении Яблонской – прим. авт.) – наверное, это тоже тусовка актеров. Есть молодой человек, которого Даша Каретникова снимала, музыкант, который делает скрипки и занимается какой-то современной музыкой. Там нет тусовки, там скорее какое-то одиночество. Вот почему молодой человек не собирает гитару или барабан
— Мне запомнилась серия «Дубки» Карины Градусовой.
— Карина поехала на свою родину, в небольшой поселок Пески в сорока минутах от Коломны. Там в советские годы были промышленные предприятия, часть из них закрылась, остались жители, которые находят работу в Коломне. Молодые в Песках проводят досуг в местных интернет-клубах, библиотеке, и невероятно, что какой-то очаг культуры там есть. Поход в местную библиотеку и интернет-клуб — это точно не тусовка.
Хороший проект Веры Вишневой про Милютинский переулок: молодые люди живут на территории, напоминающей сквот, но при этом платят арендную плату. Они сгруппировались, ими движет интерес покорить мир своим искусством. Так было множество раз в прошлом, а сейчас сложно сказать, как сложится судьба его жителей, и существует ли коммуна в Милютинском переулке сейчас. Может, она уже стала историей.
— Для поступления на вашу программу в Школе Родченко требуются фотографии, сделанные в России. Почему?
— Основная масса поступающих приносит фотографии либо кошечек, либо чужих детей в песочницах, либо кадры из путешествий. Все мы богатые люди, 90-е, слава богу, кончились, у всех есть загранпаспорт и деньги. Все путешествуют, и аэропорты не вмещают желающих вылететь и влететь.
Но в путешествиях нам не открывается то, что открывается живущим там людям. С наблюдением у нас тяжело. Мы чуть-чуть умеем любоваться горами, морем, архитектурой. Люди, находясь в каком-то культурном шоке, часто снимают, и эти фотографии сняты, возможно, в стрессе из-за чужого языка, чужой страны.
Во многих странах я не был, я не особо путешественник и часто не понимаю по фотографии из экзотической страны, интересна она или нет. Это снято просто или это какая-то сложная съемка? Чужую жизнь часто невозможно прочитать.
Поэтому я в своей мастерской предлагаю приносить фотографии из России, ведь я смогу прочитать, как вы в эту фотографию вошли, как вы из этой фотографии вышли.
— Одни фотографы ставят крупный водяной знак со своим именем на снимки, другие просто подписывают фото. Сейчас у авторского права есть альтернативы – копилефт и свободная лицензия. Для фотографа важно авторское право?
— Фотографы хотят жить. Хотели и в 90-е, и в нулевые, и в 2010-е… Просто чтобы купить хлеб, фотоаппараты. Я вот пользуюсь «Лейкой», а это самое ненадежное, что в мире было изобретено. Она постоянно требует какого-то ремонта, что-то в ней разрушается, малейшее внедрение, и тебе говорят: «Приносите 90 тысяч». Слава богу, есть какие-то умельцы, которые вырезают детали из консервных банок за 2-3 тысячи.
Мир несовершенный и, к сожалению, всем нужна оплата. Но фотографы сейчас делятся изображениями, которые можно цитировать, использовать как рекламу, на фейсбуке, в инстаграме, и фотографы не получают с этого гонораров, и им не на что снимать, возможно. Я какие-то сюжеты подарил википедии, ими можно пользоваться бесплатно, делать с ними все, что угодно.
Александр Иосифович Лапин, фотограф, у которого я имел честь учиться, говорил: «Что остается от фотографа? Не более 5-7 фотографий». Редко-редко люди вспоминают пять, шесть, семь фотографий любимейших фотографов. То есть все, что остается от мастера, — это семь сюжетов, которые с трудом получается вспомнить.
— Как поменялся взгляд на фотографию и эстетика, когда дорогостоящая техника стала доступна многим?
— Сейчас в арт-мире нет границы между «хорошо» и «плохо». Любое художественное высказывание на территории искусства возможно.
Если присмотреться, что делают люди после тяжелого рабочего дня в метро, то они листают какие-то истории в инстаграме, в фейсбуке. Масса картинок. Ты как бы немного отошел, посмотрел на чужую жизнь, сопоставил со своей, вроде бы не все так плохо.
Кажется, что фотография упростилась и всем доступна, у всех есть сейчас фотоаппарат в телефоне, но также она и невероятно сложна, потому что очень много составляющих, которые должны совпасть.
Люди, приходя в фотографию, вдруг сталкиваются с необъяснимыми сложностями: к теме, к объекту, к концепции нужно подобрать правильную оптику, оказаться в нужном месте, в котором должен оказаться нужный свет.
Нужно договориться с объектом, а объектом может быть и персонаж, и просто дерево. Не договорился – дерево криво влезло в кадр, кадр не удался. Оттого фотография оказывается сложна, и люди тихонечко переходят в видео. Там попроще, нет борьбы за картинки, есть звук, который помогает.
Множество людей выполняют сегодня функцию службы быта. Раньше, чтобы запечатлеться на паспорт или сняться с семьей, мы шли в ателье, в службу быта. Сегодня многие люди, считающие себя фотографами, просто выполняют функцию ателье, у них на лбу такая лампочка горит: «Служба быта, сниму классно ваш портрет для истории».
То есть ателье исчезли, но возникло множество ремесленников, которые могут создать серию файлов о нас сегодняшних за гонорар. Они тоже называются фотографами, фотохудожниками, они творят, создавая эти портреты.